Этот узел нелегко разрезать.
Предложение президента Зеленского приравнять коррупцию к государственной измене вряд ли выведет Украину на вершину рейтинга Transparency International
Президент Украины Владимир Зеленский предложил приравнять коррупцию к государственной измене, и это неожиданно вызвало в сети дискуссию об эффективности такого решения. Китайское правительство, чтобы преодолеть эту проблему, использовало жесткую политику контроля государственных расходов и подавления обвиняемых. Эстония, со своей стороны, создала систему, в которой коррупционные действия практически невозможны. В Украине позитивные изменения могут произойти через системные изменения, которые включают прозрачность правительства, реформу судебной системы и активное гражданское общество.
Коррупция — это госизмена
Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что планирует внести на одобрение парламента законопроект, приравнивающий коррупцию в условиях военного положения к государственной измене. По его словам, эта мера будет временной и создаст условия, чтобы чиновники даже не думали о незаконном обогащении.
«Я поставил перед собой задачу. Законодателям будет предложено приравнять коррупцию к государственной измене во время войны. Я понимаю, что это не может работать постоянно, но в военное время, думаю, это поможет… Очень важно не закручивать гайки и не смотреть каждый раз на тот или иной острый, серьёзный случай… Надо вводить системные вещи. Но это не расстрел, это не сталинизм. Если есть доказательства, человек должен сидеть за решеткой», — пояснил Зеленский телеканалу «1+1».
Интернет-пользователи разделились во мнениях по поводу этой меры. На фоне коррупционных скандалов во время войны есть такие, кто поддерживает президента и считает, что коррупцию следует рассматривать как государственную измену даже в мирное время. Обвинения в государственной измене ужесточают ответственность для коррумпированных чиновников вплоть до пожизненного заключения с конфискацией имущества.
Но другие видят в этом подвох, отмечая, что благодаря изменениям дела о коррупции из юрисдикции независимого НАБУ, на чем настаивали западные союзники, будут переданы в СБУ, которая в большей степени подконтрольна президентской вертикали. Это создает дополнительные условия для давления на любого чиновника, в действиях которого есть хоть малейший намек на коррупцию. СБУ может стать органом политических репрессий.
Третьи пользователи считают подобные заявления популизмом, потому что, мол, то же НАБУ открывает много дел, а новостей о привлечении коррупционеров к ответственности мало, ведь сама судебная система поражена коррупцией. Очевидно также, что эту проблему невозможно решить одним махом.
Кейс Китая
Иногда можно услышать, что для борьбы с коррупцией нужна «твердая рука», то есть мощная вертикаль власти и «драконовские» законы. Но точная статистика доказывает, что авторитарные режимы не очень хорошо справляются с коррупцией: Северная Корея занимает 171 место из 180 в Индексе восприятия коррупции Transparency International, Россия — 137. Для сравнения, Украина в 2022 году была на 116 месте.
Но некоторые авторитарные правительства научились справляться с ситуацией: Китай занял 65-е место после Румынии, члена ЕС, и опередил Болгарию и Венгрию. В 2012 году, когда Си Цзиньпин пришёл к власти и поставил борьбу с коррупцией во главу угла своей политики, страна находилась на 80-м месте в рейтинге. За десять лет Поднебесная поднялась на 15 пунктов, что является хорошим показателем.
Антикоррупционные расследования в Китае на центральном и провинциальном уровнях проводит Центральный комитет по проверке дисциплины. С 2012 года он проверил работу более 4 миллионов госслужащих и почти 500 госслужащих. У организации даже есть собственная телевизионная программа под названием «Нулевая толерантность», которая популярна благодаря освещению работы по борьбе со взяточничеством, разоблачению коррупции и незаконному обогащению высокопоставленных членов партии.
В «Нулевой толерантности» показывают, как работают полицейские. Фото: Синьхуа
В Китае есть директива, устанавливающая правила для партийных кадров: сколько, когда и какие проверки следует проводить на местном уровне, как должен двигаться кортеж чиновника, ограничивает зарубежные визиты, устанавливает запрет на перерезание ленточки и краеугольные камни- Церемония закладки ограничивает использование государственных средств на бизнес-ланчи и правительственный транспорт. Эти положения стали основой для начала многих антикоррупционных расследований.
Из-за растраты и злоупотребления государственными средствами, особенно во время крупномасштабного строительства инфраструктуры, Китай ввел строгий контроль. Широко используются электронные инструменты мониторинга, например, системы закупок, такие как наша «Прозорро». В Китае, например, в судах внедрили использование искусственного интеллекта. ИИ «Маленькая мудрость» помогает составлять документы, а также используется для автоматической проверки судебных решений — исправляя «человеческие ошибки» и предлагая судье ознакомиться с аналогичными делами. Решения суда могут быть пересмотрены при наличии существенных отклонений от нормы. Речь идет о финансовых условиях и нарушениях правил дорожного движения
Но при незаконной помощи бизнесу проблему решить не удалось, чиновники продолжают помогать своим знакомым. В 2018 году правительство Си Цзиньпина начало масштабную кампанию под лозунгом «Саохэй чуэ», что означает «смети черное и уничтожь зло». За три года, согласно официальной статистике, было раскрыто около 40 000 коррумпированных организаций и наказаны более 50 000 чиновников Коммунистической партии. Коррумпированных чиновников действительно преследовали, но зачастую дела открывали для большей «оперативности», под этим прикрытием власти убирали с арены своих политических оппонентов, расправлялись со «слишком богатыми» предпринимателями, только общественными деятелями, экоактивистами, которые потенциально могли позировать угроза.
Правительство устранило политических оппонентов под предлогом борьбы с коррупцией. Изображение НПР
В Китае ежегодно расстреливают около тысячи чиновников. Но в следующем году будет уже еще тысяча. Дело в том, что борьба с коррупцией остается ширмой внутриполитического противостояния, и репрессий можно не бояться, если вы лояльны вертикали Си. Оправдательные приговоры бывают очень редко. Все это действует по принципу «кто попался, тот и коррупционер». Поэтому «дело Китая» нас вряд ли устроит, если только украинцы не захотят жить в «цифровом концлагере».
Кейс Эстонии
Эстония – государство в Центральной и Восточной Европе, по-прежнему входившее в страны социалистического лагеря. В 90-е годы была организованная преступность, вымогательство и коррупция, поэтому ее опыт нам особенно полезен. В 2012 году Эстония находилась на 63-й строчке рейтинга, а десять лет спустя – уже на 14-й.
В 2013 году специальная правительственная комиссия разработала антикоррупционную стратегию, план преобразований, по которому действовали парламент и правительство. В стране действует развитая электронная система управления, аналогичная «Дии», которая существенно ограничивает «человеческий фактор». Граждане и чиновники почти не видятся. Все данные по эфирам собираются в единую базу данных, что очень затрудняет, например, использование незаконных средств. Все публичные документы должны быть опубликованы в средствах массовой информации в трехдневный срок. В сочетании со свободой СМИ это создает минимум возможностей для коррупционных действий. У госслужащих обязательное декларирование доходов.
Важнейшим органом в борьбе с коррупцией является Управление полиции безопасности (КАПО), его функции аналогичны СБУ. Номинально агентство подотчетно Министерству внутренних дел, но правительство бессильно, когда оно берется за расследование: премьер-министр Юри Ратас подал в отставку в 2021 году после того, как его партия помогла подготовить заговор.
Капо расследует дела, связанные с высокопоставленными чиновниками, местная полиция борется с местными коррупционерами. За взяточничество дают лишение свободы на срок до пяти лет, суд может «кинуть» конфискацию имущества. А самое главное, практически сразу после обретения независимости эстонцы радикально изменили старую советскую правовую систему и провели люстрацию судей.
Юри Ратас покидает парламент после одобрения его отставки. Фото: Гардиан
Главное — захотеть
Коррупция менее распространена в протестантских странах: Дания, Финляндия, Швеция и Швейцария стабильно возглавляют рейтинги Transparency International. Одно из предположений состоит в том, что протестантская этика возлагает на человека большую ответственность за свою судьбу, чем религии, обеспечивающие защиту таких институтов, как церковь, обеспечивающих прощение грехов. Но вряд ли другие страны обречены, ведь во многих бывших протестантских государствах, таких как Нидерланды или Эстония, атеизм становится все более популярным. Это лишь еще раз подчеркивает, насколько важно представительство, что приемлемо, а что нет.
В странах бывшего СССР, Африки и Центральной Америки бытует мнение, что госслужащий должен получать небольшую зарплату за «социальную справедливость». Но эстонцы понимают, что чиновникам не нужно экономить на зарплате: талантливые кадры уйдут в частный сектор. В какой-то момент в нашем обществе сложилось мнение, что на госслужащих идут только ради коррупции, а зарплата – просто для украшения. Больше, мол, там делать нечего, если ты обычный менеджер, то можешь построить эффективную систему – иди в бизнес. Но чиновничий хлеб не так сладок, поэтому зарплата должна быть привлекательной. Другое дело, что должна быть ответственность.
Украину всколыхнула серия коррупционных скандалов, например, с судьей Князевым. Фото: Агентство Анадолу
Согласно опросам общественного мнения, 89% украинцев убеждены, что коррупция является второй по значимости проблемой нашей страны после войны. И при этом 25% давали взятки в течение 2022 года. И здесь явное несоответствие. Когда началась полномасштабная война, общество в Украине было максимально нетерпимо к мародерам. Часто происходили линчевания, их ловили и привязывали обнаженными к столбам, но грабежи фактически не прекращались.
Общество способно и цивилизованно продемонстрировать свое неприятие коррупции, это должно стать абсолютным позорным пятном. А также имитации борьбы с ним. Это заставило бы власть изменить правила игры и принять эффективные, а не декоративные меры. Например, судебная реформа, на которой так долго настаивали западные партнеры. В противном случае любая инициатива, в том числе намерение приравнять коррупцию к предательству, обречена на провал. Вероятно, даже после того, как он станет законом, он не будет реализован и станет инструментом вымогательства у коррупционеров, что усугубит проблему.